Местечко Меррикюль, что близь города Нарвы Ругодивцев 1872 1873

Книга
«Часовни Нарвы и Ивангорода»

Местечко Меррикюль, что близь города Нарвы

 

Местечко Меррикюль, что близь города Нарвы - 1872 год

 

   «Среди прибрежных мест Финскаго залива, местечко Меррикюль, как уголок дачной жизни, занимает не последнее место. Оно находится в Эстляндской губернии или, как говорят тамошние местные жители, в «Чухонщине», в 16-ти верстах от города Нарвы: Местоположение Меррикюля более чем выгодное. Правда, меррикюльския строения расположены вблизи морскаго берега; но волны залива и северо-западные ветры имеют весьма ограничен­ное влияние на прибрежных поселенцев. Дело в том, что местечко Меррикюль лежит в котловине: с северной (с морской), западной и южной стороны оно окружено воз­вышенностями, а с последней - восточной - довольно густым сосновым лесом. При этом необходимо заметить, что меррикюльская котловина не представляет какую-нибудь песчаную лощину; напротив, с западной возвышенности спускается маленький ручеёк, который, проходя извилинами посреди котловины, на половине своего пути, делает поворот к северу и затем впадает в залив. Кроме этого, в юго-западной части котловины находится несколько небольших возвышенностей. Ель и сосна покрывают как эти возвышенности, так и ближайшия к ним места.

   Меррикюльское селение не велико; оно имеет не более 12 тяглых дворов. Большинство меррикюльских поселенцев составляют русские-православные люди, меньшинство эсты-лютеране. Во время зимы местечко Меррикюль походит на малолюдную деревнюшку, а во время лета - на петербургское пригородное оживленное местечко. Тридцать крестьянских дач, пятьдесят дач владельца и все но­мера курхауза (Кургауз - гостинница, с танцевальным залом и общим столом) бывают переполнены дачниками. Осо­бенно был силен наплыв дачников в последние два года. Но прежде нежели мы перейдем к очерку современ­ной жизни местечка Меррикюля постараемся сообщить хоть некоторыя данныя о былом его положении.

   Начало Меррикюльскому селению положили русские люди. В конце первой половины прошедшаго столетия некто Родион Меркульский поставил в прибрежной котловине, где ныне находится меррикюльския строения, избу, затем открыл лавочку и стал торговать хлебом, солью и тому подобными предметами. Кто это был Родион Меркульский и откуда он вышел - это остается пока неизвестным. Достоверно только одно, что Родион Меркульский был православный русский человек, вышел из низшаго класса народа, поставил свою избу и открыл лавочку в меррикюльской котловине с дозволения тамошняго землевладельца Арпса. Впоследствии потомки Родиона, благодаря торговле и казенным подрядам, приписались к купече­ству: один из них, Василий Меркульский был членом большой немецкои гильдии города Нарвы и был даже избран в ратсгеры (члены) тамошняго магистрата. По имени перваго поселенца русские назвали и называют по ныне прибрежную котловину (где поселился Родион) - Меркули», а чухны, которые посещали лавку Родиона, - «Родькою». Это последнее название и по настоящее время сохраняется между стариками чухнами, которые живут вблизи в Меррикюлю. Настоящее-же название Меррикюль придумано в последнее время. Немцы производят это слово от двух эстских слов, обозначающих собою - «деревню при море». Вторым поселенцом Меррикюльской котловины был чухна - лесничий владельца Арпса, который в начал царствования Павла I получил барон­ство и стал называться бароном Арпсгофеном. После Родиона и лесничаго чухны, меррикюльская котливина мало по малу стала застраиваться пришельцами разных мест - русскими и чухнами; но русских пришельцов, в конце концов, собралось больше чем чухон. Впрочем, это нисколько не удивительно. Нужно вспомнить конец прошлаго и начало настоящаго столетии, когда русское просто­народье, переходя за рубеж реки Наровы, в земле чуждой по обычаям и вере находило более привольное житьё, чем в своём родном мессе….  Деревня Чёрная, около Чудскаго озера, как известно, - образовалось из беглых русских людей и преимущественно раскольников…. Но обратимся к нашему разсказу. Близость моря, повидимому, должна была развить в сред меррикюльскаго, населения рыболовный промысел, но рыболовство не развилось. Правда, рыболовныя снасти находились в запасе почти у каждаго поселенца меррикюльской котловины иногда они даже, выезжали в море и ловили рыбу, но это последнее занятие было дело чисто случайное. Рыболовныя снасти только прикрывали, настоящее занятие меррикюльских по­селенцев и отводили от них глаза бдительных местных чиновников. Провоз и сбыт контробанды составлял главную и доходную статью заработков поселенцев меррикюльской котловины прежняго времени. Поэтому еще в сороковых и даже в начале пятидесятых годах можно было увидеть в больщом углу почти каждаго дома висящие ружья, сабли, пистолеты, киуры или киюрины (Киура или киюрина - это была берёзовая палка с корнем. Корень отделывался и представлял собою булаву швейцара. Во время сильнаго нападения объезчиков, когда контробандисты по необходимости должны были всту­пать в рукопашную схватку с своими противникам, киура для защищающихся являлась лучшим холодным оружием: при длинной палки - удары киуры были смертельны.), а на дворах, в конюшнях, пару или тройку рысистых лошадей. За провоз контробанды меррикюльские поселенцы весьма часто были привлекаемы к суду, но они успевали скрывать и прятать «концы» : большая часть меррикюльских поселенцев была освобождаема от суда и его последствий, и только некоторые, особенно нанятые работники, шли по «владимирке».     

   Во время лета меррикюльские поселенцы, по приглашению шкиперов кораблей, бросавших якоря в нескольких верстах от берега, отправлялись в море на лодках, где нагружали их бочками рома, кусками сукон, ружьями и другими предметами, ценными повзимаемой пошлине, и во время ночного сумрака доставляли контробанду на берег. Нечего говорить, что доставка товара на берег была сопряжена всегда, со многими - препятствиями и опасностями. Обыкновенно, меррикюльские контробандисты выезжали в море за контробандой на двух лодках, из которых одна была большая, которая назначалась для нагрузки контробанды, а другая маленькая. Назначение последней лодки состояло в следующем: при доставке контробанды на берег контробандисты прежде всего высы­лали на берег на маленькой лодке своих разведчиков, которые должны были обстоятельно разузнать: "нет - ли вблизи объезчиков или каких нибудь других опасных лиц, и если не оказывалось никакой опасности, то один из разведчиков оставался на берегу - караулить, чтобы в случаи опасности дать знать своим товарищам, ко­торые находились в море с контробандою, а другой - отправлялся обратно в море на маленькой лодочке, в которую перегрузывался товар, так как отлогий морской берег весьма мало представлял удобств для причала больших лодок нагруженных товаром. По случаю постоянных разъездов по берегу объезчиков, контробандисты иногда находились в море с товаром по целым дням. Самое удобное место для выгрузки контробанды на берег было то, где ныне стоит полумызок нынешняго владельца Меррикюлля.

   Во время зимы меррикюльские поселенцы отправлялись в Финляндию; оттуда они вывозили мануфактурные товары морем целыми обозами. Маленький отряд пограничной стражи боялся напасть на этот обоз контробандистов, так как каждый из них был вооружен с ног до головы и уступал своё богатство - контробанду только большому отряду пограничной стражи.

   - Иной раз, как нашим встретятся человек пять объезщиков, говорил нам один меррикюльский сторожил, - то наши сейчас-же делают по ним залп из ружей. Значит, сигнал дают: не подступайся - убьём.

   - А разве объезчики понимали ваш сигнал ? спро­сили мы.

   - Как-же им непонимать! Они как услышат этот залп, - повернут коней, да и взадпяты.

   - Неужели всегда так трусили объезчики?

   - Нет не всегда, бывали случаи, когда они и напа­дали на наших.

   - Но разве ваши поселенцы убивали объезчиков ?

   - Надо полагать, отвечал нам меррикюльский старожил, - что всяко случалось. Наши всегда люто защища­лись; а дома - дружно жили с объезчиками. Бывало в корчме (харчевне) наши сидят вместе с объезчиками и угощаются; но они тоже зоркий был народ: пьёт-пьёт, а пьян не напивается, а после выпивки ещё на берег выйдет и начнёт там бродить до утра, - это, значит, они наших подкарауливали... Вот зимой, так наши ловко обдували объезчиков: подкуют подковы у лошади задом на перёд и поедут за товаром. Объезщики, как увидят на снегу след, начнут следить. По следу, значит, выхо­дить, что лошади идут вперёд, а на деле - наши идут не вперёд, а назад. Иной раз объезчики вёрст на шестьдесят околесицу сделают, а наших всётаки не увидят...

   Так разсказывал нам меррикюльский старожил о былом времени своей местности. Контрабанда с основанием первых жилых строений, до последняго десятилетия состав­ляла главный промысел обитателей меррикюльской котло­вины. Отсюда уже само собою понятны причины достатка прежних меррикюльских обитателей.

  

   Дачная жизнь, которою отличается меррикюльская кот­ловина в настоящее время, стала развиваться только в нынешнем столетии. Некто Древер, ревельский бюргер, в конце тридцатых годов, взял в аренду у барона Арпсгофена мызу Лагена, к которой причислялась и меррикюльская котловина. Как практический человекъ и промышленник, Древер весьма скоро обратил внимание на Меррикюль. Правда, в это время, Меррикюль состоял только из нескольких крестьянских домиков, а с юго-восточной стороны был окружен вековыми деревьями, который были вскоре срублены для Устинскаго завода на роспилку; но это не помешаго арендатору Древеру, сооб­разно тогдашним потребностям, выстроить в меррикюльской котловине маленький кургауз и несколько дач на лугу, на котором ныне, во время летних вечеров, играет хор музыкантов. Между тем, дачников, пере­биравшихся в меррикюльскую котловину из Нарвы, Пе­тербурга и других местъ, было не много; притом, это были любители тишины и спокойствия : они пользовались дачною жизнию и морскими купаньями без современных удобств. Правда, меррикюльские поселенцы, отдавая свои хаты на лето, приезжим дачникам, устраивали иногда плохия досчатыя буточки, где купающиеся могли быть некоторым образом защищены от ветра, во время раздевания и одевания; но большинство дачников пользовалось буточками, которыя устроивались из ветвей сосны и ели. Конечно, год от году, число любителей дачной жизни в меррикюльской котловине увеличивалось, так-как мор­ской берег для купанья сам по себе представлял весьма много удобств, но это увеличение было весьма слабое. С переходом мызы Лагена сначала в арендное содержание, а потом в собственность - настоящаго владльца г. В. Гента, число дачников в Меррикюле стало увеличиваться весьма заметно. В тоже время и самое местечко довольно быстро изменило прежний свой патриархальный вид. 

   Ныне в меррикюльской котловине находится уже две церкви: одна лютеранская (Wald-Kapell)а другая православная: обе церкви – деревянные, но, тем не менее, довольно красивенькой архитектуры. Немецкая кирха была устроена в 1863 г., на деньги старика Риттера, В. Гента и некоторых дачников; она стоит на поляне одинокою среди густой сосновой рощи; в настоящее время, впрочем, близ Wald-Kapell устраиваются дачи. Православная церковь – явилась позднее лютеранской, между тем православная часовня во имя Воздвижения честнаго и животворящаго креста существовала ещё с прошлого столетия, со времён сына Родиона Меркульского, который и был похоронен на кладбище, находящемся около нея (Из уцелевшей на гробной плите видно, что сын Родиона Меркульского умер в 1773 году, а родился в 1738 году.) Об устройстве часовни предание местных поселенцев говорит, что однажды сын Родиона, во время зимы, вёз морем богатую контробанду и очень боялся попасть в руки правительственных караульщиков; поэтому, он дал на дороге обещание, что если Бог его пронесёт с конробандою то он построит в своей деревне часовню. Случилось так, что ни одного стража он не встретил на дороге, и потому со всей контробандою явился домой. Согласно своему обещанию, он вскоре построил часовню; а другой его брат приобрёл для неё с английского корабля колокол. Местечко-же, по русскому обычаю, стала праздновать Воздвиженье честнаго животворящаго креста, - как общий деревенский праздник. И священники нарвского собора к приходу которого была причислена эта местность, ежегодно, 14 сентября, являлись в деревню и служили молебны. Так прошло несколько десятков лет. Часовня от ветхости стала разваливаться. Живший в Меррикюль в конце сороковых или в начале пятидесятых годов Гдовский помещик Харламов – обновил было её, но это был единственный жертвователь; так что после него часовня снова стала приходить в к разрушению; между тем, с развитием в Меррикюле дачной жизни, а это случилось в начале шестидесятых годов, русские дачники заявили желание, чтобы по воскресным и праздничным дням нарвские соборные священники служили-бы всенощное и обедницы, и собрали на проезд священника из города и обратно деньги. Священники согласились. Таким образом, было положено начало постоянной церковной службы в меррикюльской часовне во время летнего времени. В 1866 году, к нарвскому собору был переведён священник А. В. Гумилевский. Явившись в Меррикюль, в качестве очередного священника, он не мог не обратить внимания на богатство дачников и на ветхость православной часовни. Поэтому, при первом-же богослужении (а это было 8-го июля, в день Казанской Божией Матери) он обратился к собравшимся богомольцам с речью, в заключение которой просил всех собравшихся помочь ему относительно возобновления ветхой часовни. Начались пожертвования, которые к концу августа дошли до 660 руб. Главным помощником свящ. А. Гумилевскому в устройстве новой часовни – явился гласный петербургской думы П. А. Миллер, который хотя и был лютеранин, но семейство его было православное. Желая скорее осуществить начатое дело, решено было построить не церковь, а большую часовню, внутреннее устройство которой принаровить к устройству церкви. Во время зимы план большой часовни был утверждён, но когда 25 мая совершилось в Париже вторичное покушение на жизнь нашего государя, то, по предложению свящ. А. Гумилевского, православное духовенство Нарвы, обратилось к нарвским жителям с воззванием, - в котором приглашало последних: «к устроению в память сего приснопамятнаго дня, православной церкви в местечке Меррикюль, по плану, уже утверждённому начальством». Воззвание это не осталось без ответа. Русские и немцы принесли свои посильные лепты (Некоторые подробности о устройстве в Меррикюль православной церкви см. в моей книге «Приходской священник А. В. Гумилевский», Спб. 1871 г., стр. 244, 245, 311-313.). Главным жертвователем  явился нарвский купец С. И. Орлов. Летом, 1869 года, церковь была освящена. Православная церковь занимает прежнее место ветхой часовни и пользуется в среде дачников особенным вниманием; поэтому, на клиросе её, во время праздничных и воскресных литургий, можно постоянно встретить – женский хор из дачниц.

   О прежних неудобствах меррикюльской дачной жизни ныне и помину нет. Кроме домиков поселенцев - в Меррикюле в настоящее время находится до 50 дач владельца, разбросанных по различным местам котловины и несколько номеров в кургаузе. Правда, дачи в Меррикюле с каждым годом повышаются в цене; но, срав­нительно с дачами владельца, крестьянские домики всётаки стоят дешевле; необходимо при этом заметить, что кре­стьяне платят владельцу из полученной ими суммы за свои дачи 20 процентов, так что владелец, получая за сезон доход от своих дач, собирает в тоже время известный налог и с крестьян...  Сезон для купанья начинается с 20 мая и кончается 1 сентября. Для купанья в море определено известное время дня для мужчин и для женщин. С шести часов вечера морской берег бывает открыт для прогулок. Купальни устроены на берегу и в море. За пользование в продолжении всего сезона, во все назначенные часы дня, купальнями в море - берётся плата 25 руб., а купальнями на берегу - 12 руб. Кроме того, в Меррикюле ныне устроены теплыя морския ванны из одной морской воды и в соединении с сосновыми иглами. Во время сезона открывается аптека, где кроме медикаментов можно приобрести натуральныя и искусственныя минераль­ныя воды, морския соли и сыворотку.

   Главное место в Меррикюле, центр его - это кургауз: он стоит близ самаго берега. В кургаузе устроены номера, общий обеденный стол, буфет с биллиардною комнатою и кегельбаном, читальная комната с немецкими и двумя русскими газетами и танцевальный зал. При кургауз-же находится и лавочка, и почтовый ящик, а близь кургауза помещается телеграфная станция. От кургауза отходят дилижансы к нарвской станции Балтийской железной дороги.

   Номера в кургаузе бывают постоянно заняты в средине лета; так что владелец местечка, как мы слышали, намерен построить близь кургауза особенный, двух-этажный дом для номеров, что, конечно, принесло-бы значительный доход, ибо во время танцовальных вечеров и спектаклей - наплыв приезжающих из Нарвы и Петербурга бывает до того велик в Меррикюле, что последние должны бывают искать временнаго пристанища на чердаках и тому подобных местах.

   Общим обеденным столом пользуются преимущественно дачники живущие в номерах; но в начале сезона собравшиеся в Меррикюл дачники устроивают в кургауз общий обед, - чтобы ознакомиться друг с другом. Кургауз и лавочка находятся в аренде русскаго; в комнатах кургауза, как за обедом, так и во время танцовальных вечеров слышится русская речь и только изредка прозвучит немецкая Фраза; между тем, на каждой комнате красуются только одни немецкия надписи; но этого мало, почтовое ведомство отпускает владельцу для отправки писем из Меррикюля в Нарву деньги на одну лошадь, а телеграфное начальство устроило станцию; между тем, на почтовых ящиках, находящихся у кургауза, теплых ванн и при конторе управления местечком, надписи сделаны также на одном только немецком языке, а на телеграфной правительственной станции красуется досчечка с надписью «Telegraph». Мы считаем излишним пояснять такое пренебрежете к русскому языку остзейских людей в «Чухонщине», но позволим заметить, что для русских дачников Меррикюля, которых бывает более половины, следовало-бы на телеграфной правительственной станции и на почтовых ящиках - сделать русския надписи; ибо местечко Меррикюль находится не в Германии а в России и в каких-нибудь 160 верстах от столицы русскаго государства.

   Танцевальные вечера в кургаузе бывают по воскресеньям и однажды среди недели; на эти вечера съезжаются не только дачники местечка но и некоторые жители Нарвы и дачники двух ближайших к Меррикюлю местечек : Шмецка и Силлямег. Вход в танцовальную залу, комнату для чтения трех немецких и двух русских газет, дозволяется только тем дачникам, которые приобретают от конторы управления местечком на весь сезон билет, стоющий для семейства 6 рублей, а для одного человека - 3 рубля. Посторонния лица, непроживающия в местечке, допускаются в танцовальный зал только по предъявлении билета, выданнаго на имя кого-либо из проживающих, или уплативши 50 коп. за один раз, с правом ввести в зал даму безплатно. Кроме положенных двух танцовальных вечеров в неделю, в меррикюльском кургаузе бывают русские и немецкие спектакли любителей и концерты с благотворительною целью и с личною выгодою. Так, за последние два года на меррикюльских концертах отличались преимущественно г-жи Хвостова, Минквиц, Клемн, Вурцель и некоторый другия. Но более всего оригинален был - подряд в оба последние года - концерт шести или семи меррикюльских музыкантов, которые нанимаются владельцем и составляют, как гласят афиши, Меррикюльскую музыкальную капеллу». За весь сезон они получают от владельца около, 500 рублей, да при начале сезона от дачников, которым они делают визиты, собирают тоже рублей до 500. Музыканты играют за это в кургаузе и на лугу, вечером, во время всего сезона. В конце лета они дают концерт, который также приносить им несколько сотен. В последние два года они давали собственнаго сочинения пьесу: «Воскресенье в Меррикюле» (Ein Sonntag in Merrekull). Автор видимо хотел изобразить - воскресную жизнь дачников; но шесть исполнителей, единственные члены «Меррикюльской музыкальной капеллы», как не силились, а кроме рёва коровы ничего не изобразили. В кургаузе бывают также детские балы, на которых владелец местечка угощает сластями детей дачников.

   Гулянье дачников - разнообразны. В двух верстах от Меррикюля находится на берегу моря местечко Шмецко, названное так по имени перваго поселенца его - кузнеца из под Гамбурга, пришедшаго сюда лет тридцать-семь тому назад. Далее местечка Шмецка, в верстах четы­рех, находится устье реки Наровы, где во время лета идёт довольно деятельная нагрузка кораблей, стоящих на нарвском рейде. С другой стороны Меррикюля - к Ревелю, на берегу моря, стоит весьма красивое, возвышенное дач­ное местечко Силлямеги, а на пути к Силлямегам стоит на одной из вайваровскихъ гор усадьба с парком ба­рона КорФа. Каждый меррикюльский дачник, во время лета, считает своею обязанностию побывать в этих местах. Поэтому, после обеда не редкость встретить целую ковалькаду мужчин и дам верхами на лошадях, отправляю­щихся - в окрестности Меррикюля. В самой-же котловине и вблизи ея с востока поросшия рощи ныне росщищены: среди их проведены уже дорожки. Замечательно, что с наступлением августовских темных вечеров, в одной из рощь, близь немецкой кирки, устраиваются, по выражению дачников, «венецианския ночи». Вся суть этих ночей заключается в том, что дачники еще в сумерки собираются в рощу, где на экстраде начинают играть музыканты; кругом экстрады местность освещается разно­цветными Фонарями. Собравшиеся дачники на маленькой поляне составляют пары и устраивают танцы. Часу в первом ночи Фонари тухнут, музыканты прекращают игру и бедные дачники, любители венецианской ночи, на­ходясь в темноте, ощупью, около деревьев, возвращаются по дорожкам рощи, покуда не выйдут на поляну к не­мецкой кирке.

   В настоящее время местечко Меррикюль уже отделено от мызы Лагена, которая перешла в собственность Кра­мера. Для спокойствия дачников, с трёх сторон ме­стечка, при дорогах ведущих в него, устроены сторожевыя будки (также с немецкою надписью Wachhaus), а по ночам - наряжаются караульщики, которые, при виде человека, во время ночи своими трещотками не мало потешают собак, которые лаем доканчивают эту ночную меррикюльскую музыку.

   Жить в Меррикюле хорошо; удобств много и пользы для здоровья не мало; но человека здороваго весьма сильно поражает отзейская закваска, которая резко бросается в глаза...

 

Ругодивцев.  5 сентября 1872 года. » [1] [2]

 

Источники

  1. Еженедельник «Гдовско-Ямбургский листок» № 7 от 16 февраля 1873 г.
  2. Еженедельник «Гдовско-Ямбургский листок» № 8 от 23 февраля 1873 г.

 

 

Все разделы