Ругодивцев: «Нарва съ замкомъ Иванъ-городомъ» июнь 1873 год

Книга
«Часовни Нарвы и Ивангорода»

Ругодивцев: «Нарва съ замкомъ Иванъ-городомъ»

 

Нарва съ замкомъ Иванъ-городомъ.

 

    «Нарва стоитъ на рѣкѣ Наровѣ, въ 42 верстахъ отъ Финскаго залива, въ 48 верстахъ отъ Чудскаго озера и въ 142 верстахъ отъ Петербурга. На лѣвомъ берегу рѣки Наровы находится собственно крѣпость Нарва, нынѣ уп­раздненная: съ трехъ сторонъ ее опоясываютъ высокія плитяныя стѣны, который частію перестроены и частію вновь сооружены русскими арестантами и вольнонаемными рус­скими каменыциками, а съ четвертой, южной стороны, — она соединяется со стѣнами замка Вышгорода, который, во время шведскаго господства, былъ отдѣленъ отъ Нарвы ка­навою, а нынѣ ревельскимъ шоссе. Занокъ Вышгородъ съ его высокою, легендарною, четыреугольною башнею, въ былыя времена, составлялъ цитадель города; нынѣ въ немъ устроены казармы, да полковая православная церковь. Какъ древній памятникъ крѣпостныхъ укрѣпленій въ готическомъ стилѣ, замокъ Вышгородъ поддерживается отъ разрушенія и въ настоящее время. Съ восточной стороны—стѣны замка Вышгорода и крѣпости Нарвы имѣютъ предъ собою рѣку Нарову, а съ остальныхъ окружены рвами (которые, нынѣ, замѣтимъ въ скобкахъ, засыпаются мусоромъ) и валами, за которыми, съ сѣверной и съ западной стороны крѣпости, идутъ форштадты: Нарвскій и Петровскій съ ихъ деревян­ными домами. Крѣпость Нарва составляетъ центръ всей городской жизни нарвскаго населенія: въ ней помѣщаются всѣ городскія присутственный мѣста; затѣмъ—почтамтъ, телеграфная станція, таможня, высшее уѣздное училище и другія учебный заведенія, православный соборъ, нѣмецкая и эстсткая кирки, два рынка, большая и лучшая часть да- вокъ съ колоніальными и мануфактурными товарами, цеховыя ремесленный мастерскія и заведенія и проч. Всѣхъ домовъ въ крѣпости насчитывается до 156 каменныхъ и до 47 деревянныхъ. Двухъ-этажные каменные дома Нарвы по большей части носятъ на себѣ слѣды построекъ XVIII, XVII и даже XVI вѣка. По высокимъ черепичнымъ крышамъ, массивнымъ плитянымъ стѣнамъ и квадратнымъ окнамъ, они весьма рѣзко выдѣляются отъ кирпичныхъ строеній позднѣйшаго времени. Крѣпость перерѣзана узенькими ули­цами и переулками и напоминаетъ собою нѣкоторые ста­ринные города Германіи. Всѣхъ жителей въ Нарвѣ насчиты­вается до 2,106 челов., а на ея двухъ форштадтахъ (предмѣстьяхъ) до 1,077 человѣкъ.

   На правомъ берегу рѣки Наровы, напротивъ замка Вышгорода, на Дѣвичьей горѣ, возвышается старинной русской архитектуры замокъ Иванъ городъ со своими вы­сокими кругловатыми башнями и съ продолговатыми бой­ницами. Этотъ памятникъ древнихъ русскихъ каменныхъ укрѣпленій, подобно замку Вышгороду, поддерживается отъ разрушенія и по настоящее время. Во временема московскаго государства замокъ Иванъ-городъ собиралъ служилыхъ и торговыхъ людей Москвы, Новгорода, Пскова и Ганзы, а нынѣ въ немъ стоятъ только церкви, да хлѣбные магазины; кромѣ сторожей въ немъ никто не живетъ; но за послѣднимъ землянымъ валомъ замка начинается форштадтъ Иваногородскій (Ивановская линія) съ тремя право­славными церквами и съ 353 домами. Жителей на Иванов­ской линіи насчитывается до 2,370 человѣкъ. Та и другая сторона города соединена постояннымъ мостомъ довольно красивой постройки. Отъ моста, внизъ по теченію рѣки Наровы, идутъ пристани, заводы и дачи, а выше моста, около водопада, тѣснятся суконныя, полотнянныя и бумажныя фабрики, гдѣ трудится болѣе десяти тысячъ рабочихъ.

   Много пережилъ городъ Нарва со дня своего существо­вали. Нарва основана въ XIII столѣтіи датскимъ королемъ Вольдемаромъ II, который, по приглашенію папы Инокентія III, прибылъ со своимъ войскомъ въ Балтійское поморье (губерніи: Эстляндская и Лифляндская или, какъ называютъ эти губерніи въ нашихъ краяхъ, «чухонщина») на помощь меченосцамъ, обращавшимъ въ то время въ христіанство, при помощи огня и меча, туземцевъ чухонскаго края — эстовъ и латышей. Во время датскаго владычества, Нарва или Ругодивъ, какъ называли русскіе люди, была незначительнымъ городкомъ; но, тѣмъ не менѣе, жители ея полу­чили отъ короля Эриха (1286 — 1319 г.) нѣкоторыя привиллегіи (особенныя права). Въ 1344 году, по разсказу лѣтописца, и бысть мятежь въ нѣмцѣхъ великъ: избиша Чудь своихъ бояръ земьскихъ и въ Колываньской (Ревельекой) земли и въ Ругодивьской (Нарвской) земли...». Возстаніе туземцевъ приняло значительные размѣры. Датчане обра­тились за помощью къ ордену, при этомъ король Вольдемаръ IV отдалъ Нарву ордену въ залогъ за 1,423 рижскія марки серебра. Въ рукахъ рыцарей ливонскаго ордена, Нарва приняла настоящій видъ порубежной крѣпостцы. Рыцари мало заботились о торговлѣ и промышленности го­рода; ихъ вниманіе было сосредоточено на усиленіе крѣпостныхъ укрѣпленій. Въ концѣ XV столѣтія, когда, по разсказу лѣтописца, «нѣмецкая вся земля бяше не въ опасѣ, безъ страха и безъ боязни поганіи живяху, пива мнози варяху, не чаяху на себѣ пагубы», московскія войска вошли въ предѣлы Ливоніи и опустошили ее. Орденъ принужденъ былъ обратиться къ царю Іоанну III съ просьбою о мирѣ. Царь согласился на миръ, который и былъ заключенъ въ Нарвѣ. Черезъ девять лѣтъ послѣ этого мира, а именно въ 1492 году, Іоаннъ III, для защиты на будущее время границъ Мосвовскаго государства отъ нападенія ливонцевъ, закладываетъ на правомъ берегу рѣки Наровы, противъ крепости рыцарей, крѣпость Иванъ-городъ. Въ Троицынъ день крѣпость эта была заложена, а къ Успенову дню, того-же года, окончена. И вотъ, Иванъ-городъ и Нарва, раздѣленные рѣкою Наровою, стали зорко наблюдать другъ за другомъ. Если вѣрить преданію, то высокая Германова башня была построена рыцарями съ тою цѣлію, чтобы удобнѣе можно было видѣть внутреннюю жизнь Иванъ-города. Въ 1557 году Нарва въ первый разъ вступаетъ въ борьбу съ Иванъ-городомъ; но рыцари, дорого попла­тились за нарушеніе мира. На пушечную пальбу русскіе отвѣтили бомбардированіемъ, вслѣдствіе котораго Нарва была почти вся разрушена; а въ слѣдующемъ, 1558 году, 11 мая, когда въ Нарвѣ вспыхнулъ весьма сильный пожаръ, ивангородцы перебрались черезъ Нарову и, послѣ сѣчи, завладѣли городомъ. Желая сдѣлать Нарву русскимъ городомъ и очистить отъ латинской и лютеранской «прелести», Іоаннъ IY велѣлъ выстроить въ ней двѣ православный церкви, а чтобы усилить торговлю города, онъ сдѣлалъ доступъ въ нарвскій портъ свободнымъ, какъ для ганзейскихъ кораблей, такъ и для англійскихъ. Послѣ суровой, рыцаркой опеки, господство русское было для Нарвы цвѣтущимъ временемъ въ ея исторіи; но это господство русскихъ было непродолжительно. Два раза (въ 1577 и въ 1579 годахъ) шведы нападали на Нарву и два раза были отбиты; когда-же во главѣ шведскаго войска сталъ Понтусъ де-ла-Гарди, Нарва не удержалась: она была взята шведами приступомъ, въ которомъ пало до семи тысячъ русскихъ защитниковъ. Вмѣстѣ съ Нарвою, въ руки шведовъ перешелъ и Иванъ-городъ, который, по слабости гарнизона, не могъ выдер­жать осады и сдался имъ. Въ началѣ 1590 г., когда русскія войска, подъ личнымъ начальствомъ царя Ѳеодора Іоанновича, обложили Нарву, чтобы отнять ее обратно отъ шве­довъ, устрашенные жители Нарвы и ея гарнизонъ заставляютъ коменданта крѣпости вступить съ русскими въ пере­говоры. Начались переговоры. Горнъ, комендантъ Нарвы, именемъ короля заключаетъ съ русскими на годъ перемиріе и уступаетъ имъ города Иванъ-городъ, Яшу и Копорье со всѣми запасами и огнестрѣльными снарядами. Царь Ѳеодоръ, какъ видно, былъ обрадованъ такимъ исходомъ войны: 26 Февраля онъ торжественно въѣхалъ въ Иванъ-городъ, въ червленной (красной) каретѣ, въ которой устроенъ былъ каминъ.

   Съ этого времени крѣпости Иванъ-городъ и Нарва снова зажили по прежнему, т. е. стали наблюдать другъ за другомъ, чтобы при первомъ удобномъ случаѣ воспользо­ваться слабостію противника. Наступившія въ московскомъ государствѣ внутреннія смуты, неурядицы и появленіе самозванцевъ измѣнили положеніе крѣпостей Иванъ-города и Нарвы. Въ Иванъ-городѣ побьівалъ Лжедимитрій II, а послѣ этого пришельца въ немъ началъ хозяйничать діакоиъ Сидорка, который считается Лжедимитріемъ III. Этими неуряди­цами и смутами московскаго государства воспользовались шведы. Въ 1611 году они завладѣли Йванъ-городомъ и раз­грабили его, а въ 1617 году, по столбовскому договору, онъ былъ уступленъ шведамъ со многими другими крѣпостями Ижорской земли въ вѣчное владѣніе.

 

(Окончанiе будетъ).

 

----------

 

Окончанiе

 

   Началось шведское господство, которое ознаменовало себя притѣсненіями и насиліями надъ жителями покоренныхъ мѣстъ. Пріобрѣтенная шведами Ижорская земля была раз­делена ими на лены (ленъ—округа), дѣленіе-же земли на погосты оставлено въ прежней силѣ. Округа или лены Ивангородской, Ямской, Копорскій и Нетерборгскій соста­вили вскорѣ губернію Ингерманландію. Административнымъ центромъ Ингерманландіи явился значительный въ то время по торговлѣ городъ Нарва: въ ней пребывали начальники Ингерманландіи, а съ 1641 года и суперинтенденты. Глав­ными населеніемъ города Нарвы въ это время были нѣмцы, но нѣмецкое своеволіе, которое поддерживалось различными привиллегіями и правами, съ шведскимъ господствомъ стало слабѣть. Нарва наравнѣ съ другими городами прибалтійскаго края потерпѣла многія ограниченія въ своихъ старинныхъ льготахъ. Но болѣе всего шведское господство обозначилось на православномъ населеніи Нарвы, Иванъ-городскаго посада и смѣжныхъ съ ними мѣстъ Ингерыанландіи. Положеніе Ижорской земли вообще, при переходе подъ власть Швеціи, было самое бѣдственное: дома были сожжены, имущества разграблены, церкви раззорены или обращены въ частные дома или лютеранская кирки. Въ это-то время и русское Ивангородское населеніе перенесло много горя. Какъ въ Нарвѣ съ шведскимъ владычествомъ православная русская церковь (Никольская) прекратила свое существованіе и была обращена въ частный домъ, въ которомъ горожане устроили домъ для бѣдныхъ (Armenhaus), такъ и въ Иванъ-городѣ съ шведскимъ господствомъ право­славный храмъ пересталъ собирать православныхъ бого- мольцевъ; на мѣсто его явилась лютеранская кирка, коло­кола которой и по настоящій день украшаютъ православную Успенскую иваногородскую церковь. Не избѣжалъ отъ пе­чальной участи и Иванской монастырь. Такъ, въ 5 пунктѣ привиллегіи, данной шведскимъ правительствомъ «Іванегородцамъ посацким людем» 29 Ноября, 1664 г., мы читаемъ: «они (т. е. иваногородскіе посадскіе люди), покорно плачутъ и бьютъ челомъ, что Іванской монастыръ и сады ихъ и дворы и места ихъ врозореное время (во время самозванцевъ) от них отняты, оттово церковные ихъ учители доселе не питалисе...» Ограбленные и раззоренные православные люди Йжорской земли въ тоже время должны были встрѣтить цѣлый рядъ притѣсненій со стороны мѣстныхъ властей. Нарва и Иванъ-городъ во время шведскаго господства были главными пунктами пропаганды лютеранизма. Еже столбовскій миръ не былъ заключенъ, какъ Густавъ II Адолфъ повелѣлъ двумъ своимъ придворнымъ проповѣдникамъ уст­роить въ Иванъ-городѣ религіозную бесѣду съ русскими священниками и составить описаніе вѣроисповѣданія и богослуженія шведскаго прихода, которое должно было быть переведено на русскій языкъ; кромѣ того, онъ поручилъ склонять русскихъ посредствомъ увѣщаній къ оставленію нѣкоторыхъ несогласныхъ съ лютеранскими уставомъ и обрядами; вмѣстѣ въ этимъ, для большаго успѣха пропа­ганды лютеранизма среди русскаго православнаго населенія, Густавъ II учредилъ въ Стокгольмъ русскую типографІю съ цѣлію печатать и распространять между православными жителями Кареліи и Ингерманландіи лютеранскія духовный книги на русскомъ языкѣ и на финскомъ, напечатанным славянскимъ шрифтомъ, который былъ болѣе извѣстенъ православному духовенству. Въ тоже время, учреждая рус­скую типографiю, король «назначилъ особыя награды для раздачи какъ тѣмъ православнымъ, которые будутъ выучи­вать лютеровъ катихизисъ, такъ и тѣмъ шведскимъ пасто рамъ, которые пріобрѣтутъ навыкъ переводить проповѣди на русскій языкъ». Но это было только начало пропаганды. Столбовскимъ договоромъ не было выговорено огражденіе вѣры для оставшагося въ завоеванныхъ земляхъ православнаго населенія. Правда, новгородскій владыка Макарій, въ первое время, разрѣшалъ въ Йжорской землѣ строить церкви, посылалъ православнымъ інгерманландцамъ освя­щенное мѵро и поставлялъ для нихъ священниковъ и діаконовъ; однако эти заботы новгородскаго владыки продолжа­лись недолго: они не были выгодны для лютеранской про­паганды. Въ 1640 году, когда многіе ингерманландцы православнаго исповѣданіл обратились къ шведскому пра­вительству съ просьбою (съ какою они и до этого времени нѣсколько разъ обращались) «о дозволеніи посвятить для нихъ епископа или митрополита въ Бѣлоруссіи», то имъ отвѣчали: «для ея величества (т. е. королевы Христины) было-бы унизительно позволить имъ искать епископа или священниковъ внѣ шведскихъ владѣній, и что тотъ епископъ или суперинтендентъ, который безъ отлагательства назначенъ будетъ въ Ніеншанцъ или Нарву, получитъ  право посвящать въ санъ священника избранныхъ ими са­мими способныхъ и свѣдущихъ людей». Посвящалъ-ли супер­интендентъ Нарвы священниковъ для православнаго населенія или нѣтъ, объ этомъ пока умалчиваютъ шведскіе и нѣмецкіе историки; но съ 1641 года, въ Нарвѣ, поселились суперинтенденты и усилили пропаганду лютеранизма. По­этому, какъ ивангородскіе пасторы, которые, будучи стар­шими пасторами, съ 1639 года управляли приходами одной половины губерніи Ингерманландіи, такъ и суперинтенденты города Нарвы оставили о себѣ память, какъ о пропагандистахъ лютеранизма среди православнаго населенія. Такъ, объ иваногородскомъ пасторѣ Эрикѣ, Іоаннѣ Албогіусѣ (1643—1673), профессоръ Акіандеръ говоритъ, что озна­ченному пастору за его ревность въ обращеніи русскихъ къ лютеранской церкви, было дано ему и его женѣ право, по письму королевы 6 октября, 1645 г., владѣть и пользо­ваться пожизненно, безъ всякаго налога, нѣсколькиыи деся­тинами земли для пашни. Но самымъ рьянымъ пропагандистомъ лютеранизма былъ суперинтендентъ Нарвы Гецеліусъ. Въ его время было возстановлено старинное поста- новленіе, подтвержденное потомъ и Кардомъ XII, — объ освобожденіи отъ платежа поголовной подати тѣхъ подданныхъ, которые, будучи православными, примутъ лютеран­ство. Но этого было мало. Шведское высшее духовенство занялось новымъ раздѣленіемъ приходовъ, вслѣдствіе котораго жители, не говорившіё по русски, но будучи православ­ными, были отдѣлены отъ православныхъ приходовъ и при­числены къ числу лютеранъ. И такимъ способомъ, швед­ское лютеранское духовенство обратило въ протестантство до трехъ тысячъ православныхъ семействъ. Послѣ этого нѣтъ ничего мудренаго, что, во время суперинтендентства Гецеліуса, пропаганда лютеранизма «съ Божіею помощію» шла успѣшно. Само собою разумѣется, что стѣсненія вѣры вызвали въ православномъ населеніи Ингерманландіи многія неудовольствія. Нѣсколько разъ обращались православные ингерманландцы къ шведскому правительству съ просьбою о свободѣ богослуженія и исповѣданія своей вѣры, но ихъ просьбы оставались гласомъ вопіющаго въ пустынѣ. На словахъ и на бумагѣ шведское правительство старалось удовлетворить просьбы своихъ православныхъ подданныхъ; такъ въ привиллегіи, данной «іванегородцамъ посацким людей», въ 1664 году, читаемъ, что «его королевское вели­чество изволилъ темъ людем веры своея и поповъ и боже­ственная пения волно держать.» Но упомянутая привиллегія, какъ и другіе подобные ей шведскіе оффиціальные документы, не имѣли никакого значенія, потому что для мѣстныхъ вла­стей они не существовали. Вслѣдствіе этого одни изъ пра­вославныхъ бѣжали отъ своихъ родныхъ мѣстъ въ московскіе предѣлы, другіе—стали просить защиты своихъ правъ у московскаго правительства. Начались дипломатическія сношенія, Послѣдствіемъ этихъ сношеній было заключеніе въ 1684 г., въ Москвѣ, съ шведскими послами, договора, по которому Швеція гарантировала московскому правитель­ству свободу исповѣданія православной вѣры въ Ревелѣ, въ Йжорской землѣ и между корелами. Но договоръ 1684 года имѣлъ весьма ограниченное значеніе: онъ вызвалъ ропотъ въ средѣ мѣстныхъ шведскихъ ингерманландскихъ властей, который въ скоромъ времени представили своему прави­тельству необходимость возобновить насильственное обращеніе въ лютеранство православныхъ ингерманландцевъ. И шведское правительство, со своей стороны, весьма мало противилось такимъ умнымъ представленіямъ. Отсюда по­нятно, почему русская типографІя, погибшая въ Стокгольмѣ около 1683 года, въ послѣдніе годы XVII столѣтія начала работать въ Нарвѣ, въ которой суперинтендентъ Николай Бергіусъ, по свидѣтельству профессора Акіандера, держалъ диспуты съ защитниками греческаго вѣроисповѣданія и издалъ въ 1701 году лютеровъ катихизисъ на языкахъ русскомъ и шведскомъ. Со вступленіемъ на престолъ Петра Великаго былъ положенъ конецъ лютеранской пропагандѣ въ Ингерманландіи. Начинается сѣверная война съ Карломъ XII, «для защищенія», какъ мы читаемъ въ одномъ манифестѣ Петра Великаго, «государства своего и отобранія похищенныхъ отъ Россіи предками Карла городовъ и для освобожденія ижорскихъ и корельскихъ христіанъ, оставившихъ отъ насилія шведскаго православную вѣру греческую и принявшихъ законъ люторскій.» Начало войны было болѣе чѣмъ неблагопріятно для русскихъ. Въ 1701 году Петръ Великій потерялъ подъ Нарвою почти всю армію; но эта неудача не уменьшила въ преобразователѣ Россіи энергіи. Онъ вновь сформировадъ армію и въ 1704: году подступилъ подъ Нарву. Послѣ штурма крѣпость Нарва была взяла русскими, а черезъ нѣсколько дней послѣ этого сдался имъ на капитуляцію и Иванъ-городъ. Съ этого вре­мени крѣпости Нарва и Иванъ-городъ съ ихъ Форштадтами, вошли въ составъ русскаго государства и составляютъ го­родъ Нарву.

                                                                                                                                                                  Ругодивцевъ.»

 

 

Источник: газета «Гдовско-Ямбургский листок», № 23 (9 июня) и № 24 (17 июня) за 1873 год.

 

 

 

Все разделы